Первый - Страница 297

К оглавлению

297

А сейчас мы ненадолго уходим на рекламу, оставайтесь с нами, и мы вскоре продолжим это интересное обсуждение.





Том 4. Глава 11

Опять звонок был по экстренному каналу.

Гюль, что-то срочное?

— Не знаю, ты просил про новых работодателей Анны Ивановны сразу докладывать.

— Просил. Рассказывай.

— Боится она, там что-то странное и страшное произошло, сын хозяина погиб странно, и вообще атмосфера, напряженная до ужаса. Боится она там чего-то, да и на работу ее предполагали взять для молодоженов, а там ни жениха, ни невесты, ни свадьбы. Прислуга шепчется, что хозяин разорился, сплетен Анна Ивановна уже наслушалась. Плохо ей там, по-моему, она долго не выдержит и уволится.

— Это опасно для нее. Сейчас привлекать к себе внимание домовладельца нельзя. Он непредсказуем, а в порыве гнева просто страшен, я думаю, что ее вскоре уволят и так, делать ей там сейчас нечего. Пусть еще пару дней поживет, слухи слушать — дело не сложное, а поделиться новостями с дочуркой — это естественно, для пожилой разговорчивой женщины.

— Понято, а я должна все это тебе передать?

— Да, и срочно.

— Это ты домовладельцу такие приключения устроил? Не отвечай, я уже догадалась. Плохо быть твоим врагом или родственником твоего врага.

— Фантазерка ты. Я спешу. До связи, держи руку на пульсе.

— Что-то я сильно сомневаюсь, что он долго еще будет биться у домовладельца, который по глупости тебе на ногу наступил. Да, вот еще инфа, не знаю, нужна ли. Мой брат троюродный ресторанчик лет пять уже держит в центре Питера.

— Брат, он же внук?

— Да, ты же сам года четыре назад искал место возле Литейного 4, чтобы те, кто там работают могли поесть недорого, недалеко и вкусно. В спокойной обстановке поговорить.

— На Моховой? Азия? Слушаю.

— Там перемены большие — старого отпели, новый слезы вытер.

— Сел в свою карету и уехал в Питер. Зачем он туда уехал?

— Разорился кто-то из богатеньких, ищут того, кто нажился. Того, кто читал Адама Смита, а Апулея не читал. Вроде теперь все. Пока.


Ну вот, теперь и это еще. С одной стороны — хорошо, что ресторанчик работает, и вентиляция от каждого столика, по которой без следа электроники, совершенно дедовскими методами, можно слушать посетителей окупается. Но то, что мной ФСБ заинтересовалось так быстро, я не предполагал. Была надежда, что до конца праздников никто не пошевелится. Пошевелились. Странно и то, что ищут именно в Питере. Что бы им такого найти, чтобы отчитаться смогли и настоящим делом занялись? Шпион американский подошел бы для этого дела оптимально, тот перец, что в Терру пробивается, и на которого Гюль вышла. Материалов там много, будет чем конторе заняться. Надо еще подумать, люди серьезные и с наскока лучше ничего не делать.


На другой день Прохоров вспомнил о сыне. Похороны он решил проводить максимально гласно и на широкую ногу. На такое событие не прийти не сможет никто из прежних друзей и союзников. То, что они все сейчас переоценивают своей знакомство с ПАПой, было естественно. За ночь самый богатый стал едва ли не самым бедным. То, что должен он сейчас больше, чем имеет и сможет достать, догадывались многие. Прохоров сам еще недавно открывал свои карты и хвастался удачными вложениями в Терру. В него поверили и вложили большие деньги. Но потребовали гарантий. Вот тут он и дал маху. Решил взять на себя и все риски, и большую часть прибыли. Уж очень были нужны деньги. Да и риски-то представлялись минимальными. Тогда он вообще считал их нулевыми. Замок все оценивали, как совершенно неприступный. Клану даже приходилось преуменьшать свою мощь, чтобы не пугать остальных игроков и императора. Количество игроков уровнем выше ста — ста пятидесяти, и прочие показатели, по которым оценивали кланы, Прохоров преуменьшал сознательно. Просто временно выводя игроков из клана. На самом деле клан мог выйти на бой в чистое поле и с успехом воевать против всех. Во всяком случае, разгрома такого не было бы. Защищать же замок можно было и десятью процентами сил клана. Как могло все это произойти?

За последние дни Прохоров допросил и расспросил очень многих. Но ясности не прибавилось. Даже союзники, так удачно подвернувшиеся и взятые совсем за небольшие деньги для подстраховки, и те не помогли. Где они сейчас, кстати? В запарке он забыл про Ударников и Первопроходцев. Кланы-то немаленькие. Могут и без Красной Армии повоевать с кем угодно. Надо узнать, как там дела сегодня обстоят.

Откуда у нападавших оказался свиток Армагеддона? Само их существование считалось недостоверной легендой.

Что за отраву добавили в спиртное? Хотя здесь были и сомнения. Он и сам слишком рано начал праздновать победу. Его красноармейцы могли и сами набраться после долгого воздержания. Задолго перед штурмом он объявил сухой закон, зная слабые места своих людей. Не разреши он тогда открыть склад со спиртным, ничего бы этого не было. Прохоров тряхнул головой. Обвинять себя он не привык. Но эту вину свалить было не на кого. Ему это даже никто не советовал. Сам решил, сам сделал. То, что, выйдя из игры, все еще добавили, также было объяснимо. Кто в России не пьет под бой курантов? Ворота тоже открыли сами. Абрамчик забеспокоился, что будут пожары, а он сам велел всем идти за стены пускать ракеты в небо, заодно и трофеи собрать. Противника никто не остановил. Они вошли в замок, не потеряв ни одного бойца.

Кто мог это предвидеть? А может и не предвидели, и это случайность? Свиток они применили и побежали наудачу к замку. Рассчитывая на неожиданность. Им просто повезло. Тогда не было предателя. Но кто-то же виноват? Признать свои ошибки для Прохорова было невозможно. Это противоречило его натуре, да и среда в которой он вырос, диктовала правило — всегда переводить стрелки на другого. Виноват, а значит и мертв, кто-то другой.

297