Первый - Страница 144

144

— Да уж, совсем непростым. Ломовая лошадь меньше устает. Нанялась домохозяйкой. Думала — приличная семья, обеспеченная. Должность у хозяина заметная, как ни как, а глава администрации всего нашего района. Фигура! А дома у него, черт знает, что творится.

— Неужели беден и платить вам нечем?

— Шутите, юноша? Да они едят только на серебре, которое мне чистить потом. Там дом ломится от… Даже слов не подобрать. Жена его, мегера, чтоб ей…, издевается и заставляет переделывать все по три раза. Сам — тоже не сахар, смотрит на меня, как на таракана, брезгливо так. Вот скажите мне, молодой человек Мих. Странный ник у вас. Скажите, где они деньги берут? В семье шесть человек, работает только хозяин. Остальные тратят, причем тратит каждый из них в разы больше, чем глава семьи официально зарабатывает. Я даже в интернете смотрела его декларацию. Вот откуда?

— Так может быть у жены бизнес есть? Или у детей?

— Где там, она из дому раньше трех часов дня не выходит. И то по магазинам, да мероприятия всякие. Трезвой домой редко приходит. Детишки тоже такие, одного поля ягоды. У каждого машина за несколько миллионов, деньгами сорят направо и налево. Сами ни копейки не заработали в своей жизни, а туда же. Подай, принеси, подотри.

— С ваших слов, Анна Ивановна, получается очень нехорошая картина. Папа казнокрад и взяточник, а детки вырастают в тунеядцев, без надежды на исправление. Это неправильно.

— Конечно, жулье, но ведь и сделать ничего нельзя.

— Почему же нельзя, я в интернете читал, что есть организация в Питере. Называется «Внуки Бендера». Вы, конечно, читали книгу "Золотой теленок", они по этому принципу наказывают таких зарвавшихся мерзавцев. Слухи ходят, что у них получается. Хотя, как я понял, они на этом еще и сами обогащаются, за счет своих клиентов. Но мне это кажется справедливым. Читая Зощенко, я всегда Остапу в этом сочувствовал.

— Так и я тоже. Если бы они эту семейку прижали, вот счастье было бы мне, праздник был бы. А то я и видеть их уже не могу, но и от работы не отказаться. Дочь моя, Оленька, ипотеку выплачивает.

— Правда? Но если это так, то вы, Анна Ивановна, можете найти их в сети и связаться.

— Не доверяю я интернету. Мошенников там много. Не люблю я этого, вот если бы вы, Мих, смогли мне помочь. Вы молодой и в этих делах толк знаете.

— Хорошему человеку почему же не помочь, к тому же я всех этих чиновников, что кровь у народа пьют, ненавижу. Когда родители умерли, меня по малолетству хотели в детский дом упечь и квартиру забрать.

— Бедняжка, обошлось?

— Я тогда к этим внукам обратился. Помогло. Они тех сильно прижали, еще и со мной поделились доходом. Для мальчишки пятнадцати лет, двести тысяч — огромные деньги.

— Ой ли? Двести? За что?

— За информацию, на основании которой, они взяли тех негодяев в разработку. Ну и помог я им. Следил, фотографировал и все такое. Мальчишки, они вездесущие, и внимания особого не привлекают.

— Так ведь и я незаметная. Я в том доме могу столько этой информации собрать, они там все разбрасывают везде, когда пьяные, а в планшетах у них иногда такое видео есть, аж тошно становится, а то и страшно. И счета всякие я вижу постоянно, и бумаги разные.

— Да это золотое дно, Анна Ивановна, за такое вам не меньше миллиона заплатят, и риска никакого и денег своих вкладывать не нужно. Я вам даже завидую.

— Так я с вами, Мих, поделюсь.

— Нет, Анна Ивановна, я вам, конечно, помогу, но чужого я никогда не брал. Это будет ваша зарплата и ваша борьба с коррупцией в России. Вы мне на этом телефоне свой номер наберите, через пару дней вам позвонят, и все вы обговорите. Аванс обязательно возьмите. Двадцать тысяч. Это там норма такая.

— Сам господь мне вас послал, Мих. Вот, я уже набрала.

Явно обрадовавшаяся, женщина вернула владельцу обычный старенький и очень потертый сотовый телефон.

— Вот и славно. Вы, пока мы шли, и успокоились, и выглядите в десять раз лучше, чему я очень рад. Да и до метро мы уже добрались.

— Спасибо вам, Мих. Здоровья вам, и жену хорошую.

— И вам, Анна Ивановна. Здоровья, и выплатить ипотеку через пару месяцев.

Женщина, уже совершенно успокоившаяся, разрумянившаяся и помолодевшая, бодрым шагом вошла в вестибюль станции метрополитена.

— Гюль, лови номер. Послезавтра к Анне Ивановне пошли девушку, обязательно русскую, на киргизов она еще долго будет нервно реагировать.

— Есть. Быстро ты, Мих, как у тебя такие вещи получаются?

— Искренне. Я ей сочувствую, тяжелая жизнь у человека. А своих тебе еще обучать нужно. По сценарию они должны были вызвать чувство легкого беспокойства, а не пугать и не доводить до обморока. К тому же явная небрежность в подготовке. Где ты видела строителей с маникюром? А запах? Кто из них дорогой парфюм использует? Вы расслабились за эти годы. Анна Ивановна от стресса на мелочи внимания сейчас не обратила, но ты же знаешь женщин, пройдет время, и она может вспомнить эту историю и задуматься. А контакт очень хороший и важный сейчас и, возможно, на будущее. Репутация у нее в ее агентстве очень хорошая, нареканий не было и отзывы на высшем уровне. Да и женщины такого типа очень востребованы в этой сфере. Ты, Гюль, старайся ее удержать и в этой операции и на будущее.

— Это только ты такие вещи видишь, зря ты «внуков» бросил, с тобой у нас лучше получалось. Слушай, почему-то от тебя сигнал с задержкой идет, как у тебя? Стоит беспокоиться?

— Стоит и всегда, и список слов, которые произносить в эфире нельзя нужно обновлять постоянно. Сейчас задержка потому, что я звоню через три промежуточные звена.

144